— Честно говоря, в последнее время я совсем не разделяю слова «я» и «мы». Я реально ценю это, дружище, искренне, — похлопал по плечам я.

— Ну, правильно, цени, — улыбнулся. — А то, кто ты без нас?

— Вот я даже не буду продолжать, — засмеялся я. — Я не поведусь на твой троллинг.

— Ха-ха, такую шутку обломал, — заржал Смирнов. — Кстати, зная мою тётушку, скорее всего у неё к тебе будет очередное послание от Организации.

— Да я это понимаю, — кивнул я. — И на это, кстати, тоже немного рассчитываю. Мне интересен их следующий шаг. Особенно, когда этот шаг от более-менее дружественного к нам человека, а не под дулами боевых кораблей в самой гуще враждебных Линий.

— Ну, тебе напомнить нашу прошлую встречу с тётей Варей и то, как она тебя развела как пацана? — хмыкнул Пашка.

— Да нет, не стоит. Я всё прекрасно помню. Единственное, на что я рассчитываю, что они всё-таки не захотят убивать тебя. Как выразилась тётечка, ведь ты её «жирненький пупсичек».

— Ой, иди в жопу! — скривился Смирнов. — Мы вместе с тобой изучали Линии в Академии, их стратегию и их резоны. Так вот, моя Линия ничем не отличается от других. Ради общей цели СВОЕЙ Линии, они пожертвуют своим родичем и даже глазом не моргнут. Да и опять же, нет у нас никаких Линий. А если ты будешь об этом вспоминать, то я тебе дам в нос, хотя бы ради Райли.

Я вздохнул. Ну да, собственно, ребята сильно поддержали ван Дассел, и это было... трогательно? Фактически, они объявили, что то, что они вышли на связь со своими Старейшинами — это ничего не значит и в Линии свои они возвращаться не собираются. Собственно, Алисе некуда было возвращаться, а у меня не было никакой Линии. Так что посыл исходил от Смирнова и от Накамура, парня самой Райли. Эти мысли витали в воздухе, но словами они были озвучены в первый раз, когда мы все впятером согласились, что единственная семья или род, который у нас есть — это мы сами.

Все, кроме Инессы.

Когда Пашка в шутку обратил на это внимание, девушка немного замялась и отшутилась, прямо не подтвердив своё желание выйти из родной Линии и вступить в нашу «семью».

Это могло бы быть странным, если бы не некоторые события, происшедшие между нами, в последнее время. Я не могу объяснить как, но мы, как высокопарно писали в старых любовных романах — «немного охладели друг к другу». Единственное, что у нас было на высоте — так это наш бурный и продолжительный секс, когда два молодых здоровых тела наслаждаются друг другом практически до исступления.

Да, я испытывал к ней чувства. Да, я готов умереть за неё, так же, как и она за меня. Но дело в том, что тоже самое я был готов сделать для всех своих ребят. Пропало вот то внезапное чувство, охватившее нас в самом начале. Хотя, я уже сомневаюсь, была ли это любовь. Влюблённость — определённо да! Любовь? Не уверен.

Заметила это также и Инесса. Собственно, тут не было никакой трагедии. Когда чувства ослабевают у одного, а второй становится жертвой, беззаветно любя «охладевшего». Инесса была дочкой своих родителей, ослепительно красивой девушкой, знающей себе цену. Она как будто молчаливо приняла правила игры «парень-девушка» и строго соблюдала эти правила, не выходя ни влево, ни вправо. И, что самое дурацкое, это устраивало нас обоих, и мы ни разу не сели и не поговорили серьёзно. Хотя разговор напрашивался уже давно.

Пашка в конце неудачно пошутил, что пора придумывать имя для нового рода, хитро глядя на меня. На что я сказал, что давайте пока ограничимся «Детьми Императора». И да, у меня в планах ничего не поменялось — моя Линия у меня будет, с благословения Императора, или без. В полушутку я предложил ребятам подумать над её названием, а также выбрать герб и цвета, и еле сбежал оттуда, когда Смирнов начал фонтанировать идеями. Хотя фаворитом у него являлся розовый цвет — цвет первого Императора, запрещённый уже тысячу лет. Нет, мне так-то не нравился розовый, что я девушка что ли, да и идея разозлить Императора не была такой уж гениальной. Но, Хаос меня пожри, что-то в этом было!

* * *

— Хаос меня пожри, Ноунэйм! Линейный крейсер, серьёзно?! — княгиня Варвара Фёдорова встретила нас в свойственной ей простовато-нагловатой манере.

— Завидуйте молча, Ваше Высочество, — хмыкнул я.

И да. мы не полетели на Острог. Это замечательное решение принял именно Пашка, который в очередной раз подтвердил мои предположения, что никакой Линии верить нельзя. Поэтому мы выбрали нейтральную планету, примерно посередине между Острогом и Сальватором, куда прибыли делегации Воронцовых.

Собственно, мне было немного неудобно. Старейшина почтенной Линии прилетел на быстром эсминце в сопровождении двух корветов. А я же припёрся на целом линейном крейсере. Но, с другой стороны, как говорит тот же Смирнов, — «лучше перебздеть».

— Ты где его взял, безродный? — из уст Варвары даже это не выглядело как оскорбление.

Честно говоря, я предполагаю, что изгнанная за порочащие благородного связи, она по своему менталитету была гораздо ближе к простому народу, хоть тщательно это и скрывала за красивой одеждой и светскими манерами. Вот только порой вырывалось у неё что-то этакое, за панибратское.

— Вам лучше не знать, — еще раз попытался отшутиться я, но, конечно же, безуспешно.

— Я серьезно, Антон, где ты подобрал этого монстра? — она на секунду наклонила голову. Только это выдало её наличие маленького микрофона в ухе, видимо, соединяющего с мостиком одного из их кораблей. — «Адмирал Шеер», Линия Хайзенберг? Ну ни хрена себе! — совсем неподобающе женщине хмыкнула она. — У меня только два вопроса: где вы его взяли, учитывая, что он... — она снова замолчала, видимо ожидая суфлёра, — болтался непонятно где двенадцать лет. А второй вопрос — знает ли об этом Линия Хайзенберг.

— Эм-м-м, — задумался я.

Если бы не текущая ситуация, я бы реально хлопнул себя по лбу ладонью. Юридический аспект этого мероприятия несколько ускользнул из моего поля зрения, хотя я припоминаю, что вездесущий Гирш поднимал этот вопрос сразу после захвата. Но затем он усвистел в очередной вояж по накоплению ништяков для Деток Императора, а в моём окружении все остальные были чистые воины, далёкие от юридических вопросов и политики. Подозреваю, что Президент и Ко Звёздной Федерации имели такое понимание, но вот они были последние, кто будет задавать мне дурацкие вопросы. Они почему-то искренне верили в то, что у меня всё под контролем. И да, переименование то в «Араганора» было исключительно на словах и Дюрер тогда ещё хмыкнул и сказал, что «как бы не возникло сложностей с постановкой корабля на учёт», хотя я тогда отмахнулся. На учёт я его ставить не мог, ведь крейсер — прерогатива Линий и «Дети Императора» по-любому не могли взять его на баланс. Но вот о чём я совсем забыл, что просто замылить этот вопрос не удастся, ведь официально у этого крейсера есть хозяин.

— Нет, не знает, — покачал головой я. — И надеюсь, если они и узнают, то не от вас.

На это Варвара мило наклонила свою очаровательную головку набок.

— С этими снобами — да никогда в жизни! Хотя, подозреваю, они очень расстроятся. Ведь это была реально их гордость. И если мне не изменяет память, — тут она снова замолчала, что означало, что использует она сейчас не память, а снова всё того же невидимого суфлёра, — Что они добивались этой привилегии ни один десяток лет. А постройка этого монстра им обошлась в немаленькую сумму. Так что да, Антон, я не думаю — я уверена, что у тебя будут проблемы. И да, будешь мне должен, Ноунэйм!

Я в ответ хмыкнул, а она повернулась к спутнику.

— Слышь, братик! Смотри, безродный смог, а у вас духу не хватило попытаться воспользоваться лазейками в законе. Наш хвалёный флагман, которым мы так гордимся, я думаю вряд ли долго продержится в противостоянии с этим, — она махнула в широкое окно коридора станции, где они встречали нас, прилетев первыми, а мы только что вышли со шлюза.

— Варвара, заткнись! — прошипел пожилой мужчина, неуловимо смахивающий на моего друга, правда на моего друга годичной давности. Такой же круглый, гладкий и слегка расслабленный.